Elan Eestis

Метка: Russia

  • Exhibition «Estonia in our hearts»

    15. novembrist kuni 17. veebruarini Eesti Rahva Muuseumis on avatud näitus sellest, kuidas mina ja veel seitse sisserändajat kolmelt mandrilt hakkasid Eestis elama.

    Miks otsustasin näitusel osaleda?
    Minu näituse osa jutustab noorest perest, mis on kujunenud üheaegselt nii Eestis kui Venemaal. See on lugu lastest, kes on sündinud ja kasvavad siin, kuigi nad võisid sündida ja kasvada ka Venemaal. Kuid me tegime oma valiku Eesti kasuks. See oli hea valik, sest et siin on väga mugav kasvatada lapsi. Raske on aga see, et mehele, kes peab oma pere ülal pidama, on vaja nii kiiresti kui võimalik uute keskkonda integreeruda. Sellest raskest teekonnast ma tahangi rääkida.

    Kas miski põhjustas kultuurilise šoki Eestis? Mis see oli?
    Eestis kõik laulavad. Absoluutselt kõik! Ja igal pool. Laulab minu naine, laulab minu ämm, ja neid vaadates, ka minu lapsed, kes ei oska veel rääkidagi. See on sarnane Springfieldi linnaga Simpsonitest ja see on tõeline kultuuri šokk minu jaoks.

    Mida ma soovitan teistele Välismaalastele?
    Kolm asja. Esiteks ilm. See muutub Vormel-ühe boliidide kiirusega! Kui taevas on pilves, ei ole vaja muretseda: kahekümne minuti pärast paistab päike ja kõik on ilus. Kuid ei maksa ka kuumuse üle liiga rõõmustada: kõik võib hetke pealt muutuda!
    Teiseks, ärge kartke paljaid inimesi rannas või saunas. Siin on see suht normi piires, selline skandinaavlaslik puhkuse stiil.
    Kolmandaks: ärge kartke eesti keelt! Kõiki hirmutatakse, et eesti keeles on neliteist käänet, kuid tegelikkuses see pole raske. Ja keel on hästi ilus — meenutab maagilisi loitse Harry Potteri raamatutest.

  • Меня зовут Даниил / Minu nimi on Daniil

    Меня зовут Даниил / Minu nimi on Daniil

    Моя жизнь в РФ и после переезда в ЕС. В нескольких коротких абзацах. На эстонском и на русском.

    Minu nimi on Daniil Novikov, olen 39 aastat vana. Olen sündinud Pihkvas nõukogude ajastu loojangu raskel ajal. Alates 16. aastast pidin ma palju töötama, õhtuti tegelesin majandushariduse saamisega. Kuid minu tõeliseks kutsumuseks osutus meedia. Ma töötasin raadios, trükimeedias, internetis, olin meediakeskuse juhataja. Meedia alane karjäär mu kodulinnas arenes kiiresti. Kui kasvuruum oli ammendatud, kolisin Moskvasse. Sealt sain aga hoopis ühiskondliku aktiivsuse ”pisiku”.

    2010-2015 aastad minu saatuses on seotud mu kolmanda kutsega: ühiskonnategelane. Tulin tagasi Pihkvasse ja lõin oma MTÜ, mis aitas orbudel ja erivajadustega lastel paremini integreeruda ühiskonda.

    Keskmiselt olen saanud oma projektidele ligi 25 000 € rahastust aastas, pärast töötasin välja regionaalse tasandi seaduse tugiteenusest orb-tudengitele.

    Tasapisi kujunesin riiklikuks eksperdiks orbude lapsendamise alal. Omal töökohal fondis “Izmeni odnu žizn” (“Muuda üks elu”) toimetasin tekste videotes, mis tutvustasid uut peret vajavaid lapsi üle kogu Venemaa. Kuue aasta jooksul möödus mu silmade ees üle 51 tuhande raske saatusega lapse. Üks neist oli 12-aastane poiss, kellest on saanud minu lapsendatud poeg.

    Venemaa on tohutu suur. Ma olen alati tahtnud sõita see maa autoga läbi — ühest otsast teiseni.  Ükskord saingi sellise võimaluse: mind kutsuti kirjutada blogi auto ekspeditsiooni jaoks, mis hindas teede kvaliteedi Vladivostokist Kaliningradini. 11 000 km pikk teekond võttis kaks kuud aega. Siin saate tutvuda selle reisi mõningate fragmentidega.

    2014. aastal kohtasin Juliat. Ta töötas tol ajal AHHAA teaduskeskuses ja me saime tuttavaks teadusteatri väljasõidu ajal, Pihkvas. Siis oli väga romantiline suvi, kui me tiirutasime väsimatult autoga mööda Eestit ringi ning käisime Lätis, Leedus ja Saksamaal.

    Julia üritas näidata mulle võimalikult palju oma kodumaa imesid ja me käisime praktiliselt igal pool. Isegi matkasime Saaremaalt Vilsandi saarele läbi mere ja meid võttis küüdile hiiglaslik traktor, mis sõitis samuti vees. Mingil hetkel ma adusin, et Julia ongi see neiu. See õige, kellega ma olen lõppude lõpuks valmis luua pere.

    Me abiellusime kolm aastat tagasi, siis kui ma olin 34 ja Julia 31 aastat vana. Otsustasime, et  kolin Tartusse enne jõule, et minu poeg Igor saaks kohe pärast talvevaheaega minna uute kooli.

    Venemaal ta tegi tõsiselt sporti ja oli kõige perspektiivikam Pihkva oblasti 15-aastastest laskesuusatajatest. Talve jooksul Igor käis kaks korda trennilaagris polaarjoone taga, pärast osales Venemaa meistrivõistlustel Siberis.

    Esialgu läks Igoril sisseelamine Eesti ellu üsnagi raskelt. Suhtlemisaldis nagu ta on, poiss tegi palju uusi tutvusi, kuid eelkõige meelitasid teda Annelinna teismeliste liidrid. Igor oli tihtipeale kadunud selle Tartu “vene getto” tänavatel. Hakkasid pihta probleemid suitsetamise ja alkoholiga. Igor ei tahtnud õppida ega teha trenni, oli pidevalt pahas tujus. Üks mälestus sellest keemilise sõltuvuse ajast on rusikaga purustatud uks Igori toast, mille peal on tema vere jäljed.

    Praegu läheb mu pojal kõik hästi. Ta õpib usinasti Tallinnas ja töötab sushi-baaris. Ning mis kõige tähtsam — tal on jälle tekkinud tung spordi järele. Igor on jooksnud Tartu maratoni kuubiku võistlustel juba kaks korda ja on osalenud ka suusavõistlustel

    808 grammi – niipalju kaalus Niika pärast sündi. Minu tütar sündis ootamatult, kolm kuud enne sünnitähtaega. Mind valdasid hirm ja segadus. Peas kummitas mustmiljon küsimust, millest kõige tähtsam oli: mis saab lapse tervisest?

    Ma mäletan toda jaanuari õhtut detailides: libe jäätunud tee lastekliinikusse, tibatillukesed läbipaistvad sõrmekesed küveesi klaasi taga… Juba järgmisel päeval on Niika minu rinnal ja mina katan neidsamu kaaluta käekesi tekiga ning hoian tohutuid voolikuid ja juhtmeid, mis ulatuvad küveesist tütreni. Niisugused “känguru seanssid” nahk naha vastu olid tütre jaoks hädavajalikud ja selleks ma käisin kliinikus kaks korda päevas — et tütreke ei tunneks end üksi.

    Siis viidi mu naine üle samasse kliinikusse ja teatepulk läks Julia kätte. Seda haiglaelu, mis kestis nädalaid, on raske meenutada. Seal haiglas me tähistasime Niika esimese kilogrammi, siis tuli esimene jalutuskäik lapsevankriga, siis — esimene päev lisahapnikuta. See oli elu raskeim aeg, kuid ma olen ääretult tänulik eesti meditsiinile nende kolme kuu eest. Eriti TÜ Lastekliiniku intensiivteraapia osakonna arstidele. Ning Lastefondile, mis toetab seda osakonda.

    Praegu, 2018. a. novembris, on Niika kaks aastat ja kümme kuud vana ning nüüd saab julgelt öelda, et ta on hea tervise ja normaalse arenguga laps. Niika on ehtne ime meie perele.

    Poeg Lukaa nägi ilmavalgust poolteist aastat hiljem oma õekese sünnist — eelmise suve lõpus. Senimaani on ta kõige tavalisem pere liige — lihtsalt lõbus naeratav rüblik, kes armastab täiest südamest oma vanemaid, õde ja koera. Ning nagu Niikagi, on ta veel üks tartlane, mille tõestuseks andis talle linnapea ühe linnavapuga kaunistatud lusika.

    Ma elan Eestis viis aastat ja kogu see aeg olen ma õppinud — küll eesti keelt, küll tegevusjuhendaja kutset täiendkoolitusel. Olen välja arvutanud, et kulutasin õpingutele kokkuvõttes juba ligi 1500 tundi — keskmiselt iga päev ühe tunni. Hämmastav, kuid terve see aeg olen ma õppinud täiesti tasuta. Mul on väga hea meel, et Eesti riik investeerib minusse — tavalisse sisserändajasse — nii palju raha.

    Mulle väga meeldib eesti keel. Ta ei ole liialt raske ja kõlab väga kaunilt. Mõned sõnad sarnanevad loitsudega Harry Potteri raamatutest: “Vabandust!” — ja kohe tahaks viibata võlukepiga. Samuti meeldib mulle, et eestlased hoiavad oma keelt ja trükivad oma keeles nii palju häid raamatuid. Arvan, et minu isikliku kingina Eesti 100. aastaks võiks olla B1 keeleeksami sooritamine sel talvel.

    Mul on oma blogi mu elust Eestis aadressil elaneestis.ee. Kirjutan põhiliselt vene keeles, kuid mõnikord üritan ka eesti keeles kirjutada. Minu jaoks on see blogi naasmine ajakirjandusse pärast kolmeaastast pausi.

    Olen naasnud ka heategevuse alale: 2018.  aastast töötan ma Sihtasutuses Maarja Küla ja seostan selle toreda meeskonnaga oma tuleviku.

    Mulle meeldib elada Eestis. Ma olen kolinud siia, et luua pere ja kasvatada lapsi, sest arvan, et Eesti on selleks üks suurepärane riik. Kogu taristu on väga pere- ja lastesõbralik, ükskõik, mis eas on lapsed. Siin on mugav ja meeldiv õppida, teha sporti, nautida loodust. Olen õnnelik, et just Eestist on saanud minu nooremate laste kodumaa.

     

    Медиа, сироты, автопробег

    Меня зовут Даниил Новиков, мне 39 лет. Я родился в Пскове, в тяжелое время заката советской эры. С 16 лет мне пришлось много работать, а вечерами я получал высшее экономическое образование. Но моим настоящим призванием стали СМИ. С 1999 года я работал на радио, в печати, в интернете, руководил пресс-центром. Карьера в медиа в моем родном городе шла быстро, и когда дальше некуда стало расти, я перебрался в Москву. И там «заразился» социальной активностью.

    2010-2015 годы в моей судьбе – это моя третья профессия: общественный деятель. Я вернулся в Псков и создал собственное НКО, которое помогало детям-сиротам и детям-инвалидам лучше интегрироваться в социум.

    Для своих проектов я привлекал около 25 000 евро в год, а позднее еще и разработал региональный закон о сопровождении сирот-студентов.

    Постепенно я стал национальным экспертом в теме семейного устройства детей-сирот. Для фонда «Измени одну жизнь» я редактировал видеоролики о детях, которым нужны новые родители. За 8 лет работы более 51 тысячи детей с трудными судьбами прошли перед моими глазами. Один из этих детей был 12-летним мальчиком – мой будущий приемный сын.

    Россия – огромная страна, и я всегда хотел проехать по ней на автомобиле. Однажды у меня появилась такая возможность: меня пригласили вести блог автоэкспедиции, оценивающей качество дорог от Владивостока до Калининграда. Путь в 11 000 километров занял два месяца, и здесь вы можете увидеть фото их этого путешествия.

    Эстонские дали и русское гетто

    В 2014 году я встретил Юлю. Она работает в научном центре АХХАА, и мы познакомились во время гастролей научного театра в России. Мы поженились в конце 2015 года, и решили, что я перееду в Тарту перед Рождеством, чтобы мой сын, Игорь, пошел в новую школу после каникул. В России он серьезно занимался спортом и был самым перспективным среди 15-летних биатлонистов Псковской области. За зиму Игорь дважды уезжал тренироваться за Полярный круг, а потом участвовал в первенстве страны в Сибири.

     

    Поначалу жизнь в Эстонии давалась моему сыну с трудом. Общительный парень быстро знакомился, но его тянуло к подростковым лидерам Аннелинна. Игорь часто пропадал на улице, в этом «русском гетто» Тарту. Начались проблемы с курением, алкоголем, запрещенными веществами. Игорь почти перестал учиться и тренироваться, все время пребывал в плохом настроении. Одно из напоминаний о том периоде химической зависимости – разбитая кулаком дверь в комнату Игоря, со следами его крови.

    Сейчас у моего старшего сына все хорошо. Он прилежно учится в Таллинне, работает в суши-баре. И самое важное – снова стремится к спорту. Игорь уже дважды бежал Тартуский марафон и принимал участие в лыжных соревнованиях.

    Новые тартусцы

    808 граммов – столько Ника весила при рождении. Моя дочь родилась внезапно, на три месяца раньше срока. Было страшно и непонятно. Миллиард вопросов, главный из которых – здоровье ребенка.

    Я помню тот январский вечер в деталях: гололед на пути к детской больнице, крохотные, прозрачные пальчики за стеклом, внутри кювеза. И уже на следующий день – Ника на моей груди, а я прикрываю эти невесомые ручки и ножки одеялом. И придерживаю бесчисленные провода и трубки, тянущиеся из кювеза к дочери. Такие «сеансы кенгуру», кожа к коже, рекомендовали врачи. И я приезжал ради этого дважды в день, чтобы моя дочь почувствовала, что она не одна.

    Потом жену перевели в ту же больницу, и Юля приняла эстафету. Сложно вспоминать эти недели больничной жизни. Там мы отмечали первый Никин  килограмм. Первая прогулка с коляской. Первый день без паутины проводов. Это было самое сложное время в жизни, но я бесконечно благодарен эстонской медицине за эти три месяца. И особенно врачам отделения интенсивной терапии детского корпуса Тартуской университетской клиники. И Детскому фонду, который поддерживает это отделение.

    В январе 2019 года Нике исполнится три года, и сейчас уверенно можно сказать, что она – здоровый, нормально развивающийся ребенок. Ника – это настоящее чудо в нашей семье.

    Лука появился на свет на полтора года позже своей сестрички – в конце прошлого лета. Он пока самый обычный член семьи – просто веселый, улыбчивый мальчишка, который очень любит своих родителей, сестру и собаку. И, да: он – еще один тартусец. В доказательство этого факта мэр вручил ему ложечку с гербом города.

    Будущее начинается сейчас

    Я живу в Эстонии пять лет. И все это время я учусь – учу язык, учусь на профессиональных курсах. Я подсчитал, что уже потратил на обучение около 1500 часов – в среднем один час на каждый день. Удивительно, но все это время я учился совершенно бесплатно. И мне очень приятно, что Эстония инвестирует в меня, простого переселенца, столько денег.

    Я люблю эстонский язык. Он не особенно сложный и очень красивый – некоторые слова похожи на заклинания из книг про Гарри Поттера. «Вабандуст!» — так и хочется взмахнуть магической палочкой. И еще мне нравится, что эстонцы очень берегут свой язык и издают столько прекрасных книг на нем. Думаю, что моим собственным подарком к 100-летию Эстонии могла бы быть сдача государственного экзамена на уровень B1.

    Мне нравится жить в Эстонии. Я переехал сюда, чтобы создать семью, и воспитывать детей. И Эстония – отличная страна для этого. Вся инфраструктура очень дружелюбна к семьям с детьми любого возраста. Здесь удобно и приятно учиться, заниматься спортом, бывать на природе. Я рад, что Эстония – родина для моих младших детей.

  • Я люблю свою Родину

    Я люблю свою Родину

    Удивительно: любой мой позитивный опыт из Европы, который бы я ни привёл в Фейсбуке, воспринимается некоторыми френдами как «обсиралово» России.

    Дорогие друзья, и недруги тоже, я люблю свою Родину — и большую, и малую, и советскую — и я благодарен РФ, Пскову и СССР за то, что они меня взрастили, дали хорошее образование, закалили в испытаниях и, в общем-то, сделали тем, кто я сейчас. Я чувствую Россию в каждой своей мысли, и знаю, что Псков — в каждом атоме моего сердца.

    Сейчас я живу в Эстонии. И, по крайней мере, пока все мои дети не вырастут, я намерен жить здесь. Во-первых, потому что моя любимая жена ощущает Эстонию в каждой своей мысли, и знает, что Тарту — в каждом атоме ее сердца. А во-вторых, потому что сейчас здесь жить и растить детей гораздо интереснее и комфортнее, чем в России. Это — выбор моей семьи. И я его уважаю, и буду следовать ему, несмотря на то, что здесь мне приходится начинать всё с нуля.

    Именно оттого, что я люблю Родину, я обращаю так много внимания на те вещи, которые, на мой взгляд, неуместны для современной России и современного Пскова. И позорю публично начальников, которые тянут мою Родину назад, в 20-й век. Да, порой я критикую излишне экспресивно, прямолинейно или цинично. Но, друзья и недруги, я имею на это право, как и любой другой, кто, критикуя, предлагает решения.

    Я хочу, чтобы Псков жил уже, наконец, в 21-м веке. Поэтому я не только критикую тех, кто гадит или демонстрирует регресс, но и предлагаю решения, как навести порядок или наладить некоторые процессы. Естественно, что большинство этих идей я беру не из головы, а из жизни. Из той жизни, что я вижу в ЕС.
    Тогда почему ящики для старых батареек в  магазинах Эстонии — «обсиралово» России? Почему миски с водой для собак на АЗС в Польше — «обсиралово» России? Почему хороший опыт по управлению многоквартирными домами, по проведению спортивных событий, по организации школьного питания и учебного процесса в ЕС — «обсиралово» России?

    Может быть, потому что те, кто так говорят, не верят, что при их жизни что-то в России изменится? Они уверены, что в ЖКХ все всегда будут жульничать, что массовый спорт так и не станет доступным, что в школах их детей будут пичкать отравой за немалые деньги. Их гнетёт то, что до самой их смерти полицейские и врачи всегда будут хамить, и что путешествовать по родной стране всегда будет дорого.

    Я в это не верю.

    Я знаю, что многое можно изменить к лучшему уже сейчас. И я знаю многих людей, которые этим занимаются — системно, постепенно делают жизнь в России лучше. И сам тоже, смею надеяться, делал — например, помогал российским детям-сиротам стать успешными людьми. 5 лет этим занимался.

    Я живу в Европе чуть больше года, и за это время понял, что тут тоже не рай на земле. В каждой из европейских стран есть свои проблемы и беды, есть плохие явления, с которыми не удаётся справиться годами. Есть чему Европе поучиться и у России. И каждая из европейских стран всегда смотрит на соседей, потому что у соседей всегда проще перенять что-то хорошее, и научиться, как избавиться от плохого. United by borders, «Объединенные границами» — это очень хорошая идея. Вот в это я верю.

    Ну так где тут «обсиралово»? Если я встречаюсь с эстонскими общественниками, и они говорят, что прекрасно знают и Благотворительный фонд «Измени одну жизнь», и даже ПРОО «Помогай-ка», и ориентируются на наш, российский и псковский (читай: соседский) опыт в деле семейного устройства детей-сирот и их постинтернатного сопровождения — ну это же не значит, что идет «обсиралово» социальной работы в Эстонии? Думаю, что нет, просто люди признают несовершенство своей системы, и смотрят по сторонам — как бы эту систему улучшить.

    Так что если я пишу, что Пскове вытоптаны газоны, а в Тарту знают, как эти газоны восстанавливать несколько раз за лето, то, может, не надо сразу вопить: «Предатель, ну и живи там в своей чистенькой Гейропе, раз свалил»? Может, стоит, прочитав это, задуматься: а не пойти ли к псковским начальникам, и по-человечески не поспрашивать, реально ли и в Пскове проводить такие же фокусы с газонами, тем более, что деньги на металлические заборы от пешеходов, например, в муниципальном бюджете есть? Никто не идёт. Зато говорят без тени сомнения: предатель обсирает родной город.

    Дорогие мои. Я не критикую Украину, Белоруссию или Грузию. Эти страны и города в них меня устраивают в том виде, в каком они сейчас, в полной мере. Вот вообще плевать на эти города, уж не обессудьте. Зато мне небезразлично, что происходит в России. Я очень люблю свой родной Псков, и поэтому хочу, чтобы он изменился, стал ещё лучше.

    Я люблю ПАИ, ПП и, простите, ППЦ тоже заведомо люблю. И критикую их публично, а не в письмах к начальству, потому что ничто так не действует на начальство дорогих сердцу организаций, как публичное запозоривание. Многие из вас не чураются ведь такого метода, когда постят душещипательные истории про очереди в поликлиниках, бардак на дорогах и прочие бытовые явления? С хештэгами начальников, чтоб все видели. Никому не кажется это зазорным.

    Кто-то тут хочет отказать мне в праве поступать так же, только потому, что я стал жить на сто километров северо-западнее?

    Не дождётесь.

    Републикация с Facebook, пост от 8 февраля 2017 г.